Какая вроде бы хорошая погода: светло, тепло. И казалось бы, душа должна петь от радости… но что, если она капризничает и отказывается напевать веселую мелодию, что, если она противится окружающей красоте? Эта душа любит холодный ветер в лицо, который натягивает тонкие струны арфы, живущей внутри моего героя, и мягко, нежно начинает наигрывать спокойную мелодию.
Лицо Элла было каменным. Тусклый, ничего не выражающий взгляд, губы, сомкнутые довольно неестественно и изображающие нечто кривое и дрожащее. Кисти рук были расслаблены, но и в них чувствовалось какое-то напряжение. Он почти месяц провел в отчуждении, оторвав себя от мира, от людей.  Такая ситуация для него свойственна. Ему очень быстро надоедало общение с людьми (люди полны недостатков, а он не может этого терпеть.) и он легко, без потерь мог порвать связи с ними и не пожалеть об этом никогда. И все же человеческая натура требует соприкосновения с обществом, поэтому поддаваясь естественным рефлексам и желаниям , рано или поздно мой мизантроп отправлялся на поиски собеседника. Причем, для него не было важно, кто станет собеседником и продолжится ли общение после ни к чему не обязывающего разговора. Ему просто напросто было необходимо общение, то самое, которого он избегал, то , переполненное неправдой и ненавистью.
Где-то в 10 метрах от себя он заметил упавшее на бок дерево. Тихим шагом дойдя до него, он присел и провел рукой по шершавому стволу. ‘Падать не больно, вставать легко… но не всякий после падения способен встать, я прав?’- мысленно обратился он к лежащему. ‘И все неправда, что мы, люди, придумываем, чтобы улыбаясь жить дальше. Все обман. Даже ты, дерево, чьи корни в земле глубоко, даже ты упало…навсегда.’
Надо признаться, Марчелло был меланхоликом и романтиком, хотя качества, которые он выставлял на показ говорили об обратном. Никто бы не поверил, что в голове такого жесткого и ко всему равнодушного человека могут возникать такие странные, несвойственные мысли. А вот, могут.

Элл сидел, обхватив лицо ладонями, которые скользили вниз по подбородку, цепляя ногтями кожу и легонько царапая её. Время от времени на его лице появлялась улыбка, которая была как солнце, выглянувшее на минутку из-за грозной тучи. Надо сказать, что улыбка  ему была не к лицу. Она делала его проще, приземленнее, приближеннее к людям, простым людям. В момент когда она появлялась, пропадал страх и трепет который испытывали люди, общаясь с ним. Александриа привык вести себя со всеми холодно, даже если это касалось самых близких и дорогих ему людей. Ещё одна странность… он никогда не отвечал прямо, на поставленные вопросы, предпочитал отмалчиваться, уводить разговор куда – то в сторону, лишь бы не отвечать. Может в этом и есть его прелесть, быть может поэтому к нему всегда так тянулись люди? Наверно, да. Тяга к нему объясняется как и тяга к любой головоломке. Это как подержать в руках кубик-рубик.. у каждого подержавшего возникает желание во что бы то ни стало собрать его. Отнюдь не всем везет, и зачастую кубик ломается раньше, чем появляется возможность довести начатое дело до конца. И во всем этом есть какая – то странная логика. Если кубик ломается до того, как его собрали, то Элл исчезает до того, как с ним найдут общий язык. Даже не знаю, как правильно назвать эту особенность, но суть её в том, что пообщавшись  с личностью Н. часа три, он устаёт и самым грубым и неприличным образом моментально прекращает общение.
Есть исключения их всех правил. И из этого тоже есть. Кристиано, Крис, ребёнок, дитя… Неважно как. Главное, что есть это исключение. Есть человек который, несмотря на свою ортогональную противоположность Эллу, смог влиться в его жизнь.
И хорошо, очень хорошо, когда есть человек, рядом с которым тебе комфортно.. человек, от присутствия которого не чувствуешь отягощения… человек, который не собирается в тебе ничего менять, не пытается подстроить под себя, навязать что-то своё… человек, который просто проводит с тобой время, понимает тебя.
О, чудо. Знакомый голос отвлекает моего героя от томных размышлений. Элл тряхнул головой (он всегда делал так, когда его заставали врасплох или нужно было срочно переместиться из одного измерения в другое), подскочил, как испуганный и уставился прямо на парнишку. Секунд двадцать, чтобы окончательно понять что где и как происходит.
-Крис!,- и опять та некрасивая улыбка. Внутри будто растаял снег и началась весна. Нет, даже не весна, там уже лето. Очень тепло, радостно, приятно.  ‘Я так рад видеть тебя! Ты даже не представляешь, как хорошо, что ты сейчас здесь!’
Ну вот, маленький злюка не мог обойтись без ироничного комплимента.  Александриа больше всего в жизни боялся старости. Как-то расстроено проскрипев зубами, тяжко вздохнул и прошёлся взглядом вокруг себя.
-Постарел, да? – произнес он как обиженный ребенок.
Мысль о старости пугала его не потому, что он волновался насчет совей внешности. Старость приравнивалась к тупику и безнадежности в его собственных философских размышлениях.
Раcстроенный он даже не смог выразить радости от встречи, не смог выдавить из себя что-либо ещё.